16 февраля вышла в эфир новая телепрограмма из цикла «Беседы с Архипастырем», подготовленная телестудией Саратовской митрополии. На вопросы телезрителей и посетителей портала «Православие и современность» отвечает Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин.
Вед.: Здравствуйте, Владыка. Такой вопрос волнует нашу зрительницу: «6 января 2013 года со мной произошла крайне неприятная ситуация. Придя в Свято-Никольский мужской монастырь в канун Рождества, я столкнулась с тем, что мне не продали свечи. Я попросила 20 свечей. В ответ меня начали расспрашивать, для каких целей они мне нужны в таком количестве. Я была удивлена и ответила, что это мое личное дело. Мне отказали в продаже свечей». Как вы думаете, Владыка, возможна ли такая ситуация?
Митрополит Лонгин: Прежде всего, я хотел бы сказать автору этого вопроса, что обязательно разберусь, поговорю с руководством Никольского монастыря. Но в чем здесь может быть дело? Сегодня наш мир заполонили всякого рода гадательницы, предсказатели, экстрасенсы, которые активно рекламируют себя в прессе. Почти все они используют церковную атрибутику. Россия — православная страна, если не по сегодняшней нашей жизни, то исторически. Здесь Православная Церковь и все, что с ней связано, обладает в глазах населения авторитетом. Посмотрите на какую-нибудь «Госпожу Лилиану», ее рекламу по телевизору: все заставлено иконами, порой висят портреты Патриарха. Я видел даже передачу, где одна такая гражданочка сидит перед церковным престолом! Видимо, купила на церковном заводе, наверное, сказала, что для храма… Такие «художественные композиции» устраивают из икон, свечей и прочего для того, чтобы доверчивым людям сказать: «Мы православные, не слушайте тех, кто говорит, что к нам нельзя ходить». Еще пытаются прикрыться какими-то благословениями от неведомых священников и старцев, и так далее, и тому подобное. Их сегодня на порядок больше, чем священников. Поэтому и в Церкви сегодня настороженно относятся к тем, кто, допустим, покупает свечи «на вынос» для домашнего использования, потому что во всяких этих ритуалах они и используются. Поэтому люди, которые распространяют свечи, предупреждены и стараются не дать святыни на поругание. Скорее всего, побудительным поводом было именно это.
Для домашней молитвы церковная свеча употребляется достаточно редко. Как правило, свеча — это символ нашего горения перед Богом, нашей церковной молитвы, поэтому свечу обычно зажигают в храме. Есть, конечно, такие усердные христиане, которые дома, не имея возможности пойти в храм, вычитают большое молитвенное правило и зажигают при этом свечи. Но на самом деле это неудобно ― для этого есть лампадка, которая горит перед иконами постоянно и не требует такого ухода, как горящая свеча.
Поэтому, я думаю, и произошла эта история в Никольском монастыре. Особенно, мы знаем, накануне Рождества, Крещения начинаются гадания, «выливают воск», и тоже с использованием церковной свечи. Все это вещи, не просто далекие от христианства, но чуждые и враждебные ему. Поэтому не знаю,— перестарались в монастыре или, наоборот, сделали правильно, но объяснить это я могу именно так.
Вед.: Следующий вопрос, Владыка, о причащении младенцев. «Я прочитала,― пишет наша зрительница,― что перед причастием младенца тот, кто несет его, должен за него попоститься и прочитать правило ко причастию, а не так, что хочу причастить и иду в храм»…
Митрополит Лонгин: Это было бы очень хорошо. Дело в том, что причащение младенцев в наших храмах постепенно превращается в некое, я бы сказал, чуждое Церкви действие. Почему? Мы, люди старшего поколения, помним, как трудно было привести в церковь ребенка — и младенца, и отрока, поскольку за этим бдительно следили соответствующие инстанции, и люди потом имели неприятности на работе или учебе. Когда в храм ходить стало можно, все мы радовались увеличившемуся количеству детей в храмах. Однако сегодня мы сталкиваемся с такой ситуацией: многие родители знают, что ребеночка можно и нужно причащать, но при этом причащают родители, которые сами очень малое или вообще никакого отношения к церковной жизни не имеют. Когда служишь, выходишь с Чашей ― видишь в городских храмах буквально толпу таких родителей, которые вот только что с мороза забежали в храм с ребенком, может, гуляли с ним рядом где-нибудь. Ребенок или кричит, или спит, но вот давайте его срочно причащать… Это превращается буквально в профанирование Таинства. Причем сами родители абсолютно индифферентны. Видно, что им самим никогда в голову не приходило причащаться.
Все, что Церковь делает с детьми, особенно в младенческом возрасте, — делается по вере родителей. Почему мы сейчас говорим, что нельзя крестить просто так, когда принесли ребенка люди, совершенно не понимающие, что такое Крещение и что после этого должно измениться в их жизни, жизни ребенка? Мы стараемся сейчас отказывать таким людям, крестя только тех младенцев, родители которых являются воцерковленными людьми и подходят к таинству осознанно. Точно так же и с причащением. Очень больно это видеть, есть даже какой-то момент поругания святыни, когда дети кричат, родители не знают, как их успокоить, и тут же, причастив, бегут из храма. Хорошо, если их остановят и заставят хотя бы перед тем, как дать соску, дать запивку, а они отмахиваются. Это очень неприятно.
Поэтому я очень хорошо понимаю тех, кто рекомендует тем, кто причащает младенца, если не попоститься, то хотя бы часть правила ко причащению прочитать, чтобы самому подготовиться внутренне. Я уверен, что это было бы здорово. Обязательного требования нет, но если бы такая привычка привилась у наших верующих людей, это было бы очень хорошо.
Вед.: Следующий вопрос у нас о том, как часто причащаться взрослому человеку: «Нужно ли причащаться каждую неделю? Если да, то как со временем не утратить страха Божия и благоговения?»,― пишет Дмитрий.
Митрополит Лонгин: Причащаться каждый человек должен исходя из интенсивности его церковной жизни. Есть люди, которые ходят в церковь регулярно: каждое воскресенье они в храме, и все праздники, и не только на Литургии, но и на всенощном бдении, весь год соблюдают среду и пятницу, все посты, читают дома Евангелие, молятся, стараются все время хранить память о Боге. Я думаю, что таким людям можно причащаться раз в неделю или раз в две недели, в зависимости от их устроения. Этот вопрос всегда решается индивидуально с духовником. А если человек ходит в церковь гораздо реже, знает, что он впадает в какие-то грехи, я думаю, здесь нужно воздерживаться от очень частого причащения. Хотя, конечно, причащаться нужно чаще, и чем чаще, тем лучше, ― но при условии готовности к причащению, очищения своего сердца исповедью, чтения молитвенного правила. Не механического вычитывания: вот я встал и вычитываю каноны и акафисты… Молитва тогда называется молитвой, когда она имеет отклик в человеческом сердце, когда человек действительно может сказать: «Да, я помолился». Не просто вычитал (ведь есть даже такое выражение «вычитать правило»), а действительно помолился. Тогда Господь как-то извещает человека, и он идет к Причастию в умиротворенном состоянии, в добром расположении.
Как не утратить страха Божия? Это очень сложный вопрос, потому что страх Божий можно утратить, причащаясь часто, ― и еще легче его утратить, причащаясь редко. Эта опасность подстегает и мирян и, в еще большей степени, священников, потому что и для священника непросто сохранять чувство благоговения. У всех нас есть такая особенность: мы привыкаем ко всему, и достаточно быстро. А Бог, Церковь, богослужение — это то, к чему ни в коем случае нельзя привыкать, в плохом смысле этого слова. Человек должен поддерживать в себе ощущение новизны и постоянного присутствия пред очами Божиими. Это результат правильного устроения и правильной духовной жизни.
Это непросто. Состояния уныния, богооставленности, то, что называют сердечным окаменением, думаю, испытывал каждый человек. Если мы вспомним святителя Тихона Задонского, у него месяцами были уныние и отчаяние, но он боролся с ними. Если человек имеет постоянство, надежду на Бога, то Господь помогает ему эти состояния преодолевать.
Вед.: Следующая наша телезрительница задает такой вопрос: «Можно ли мне, православной христианке, молиться о друге-мусульманине, которого убили? И как мне молиться за умерших бабушек и дедушек, которые жили в советское время? Теперь невозможно даже установить, были ли они крещены».
Митрополит Лонгин: Молиться о мусульманине, даже если он был другом и замечательным человеком, в церковном смысле слова нельзя: нельзя подавать записки на Литургию, просто потому, что он не был членом Церкви. Помнить о нем можно и нужно, можно подавать милостыню, как мы это делаем за некрещеных людей, близких родственников, можно обращаться к Богу своими словами, но литургического поминовения быть не может.
Что касается бабушек и дедушек, которые жили в советское время… Бабушки и дедушки нашего поколения — это совпартхозработники 30–40-х годов, поэтому вполне возможно, что они не были крещенными. Если у вас по семейному преданию нет точных сведений о том, что они крещены, то лучше, точно так же, — в церкви не поминать, а просто подавать милостыню, молиться самим дома, помнить о них.
